Журналисты в опале: как французского репортера заставили замолчать за правду о Донбассе?
Прогрессивная часть населения нашей страны всегда обращала свой взор на Запад, как на эталон журналистики. И та, в свою очередь, довольно удачно создавала образ независимой и объективной прессы. Но со временем все чаще и чаще даже в самых крупных изданиях начинали проскакивать нотки цензуры. Точкой невозврата стало 24 февраля, с этого дня последние намеки на объективность испарились, а журналисты с точкой зрения, отличной от официальной, стали попадать в немилость. Давайте разбираться, как и с кем это произошло?
Такая участь постигла, к примеру, француженку Анну-Лор Боннель. В 2015 году обычная журналистка и преподаватель из Сорбонны по зову сердца отправилась на Донбасс. Но, как потом окажется, она выберет не ту сторону. Вместо поездки на подконтрольные Украине территории, она едет в ДНР и снимает «другую» правду, ту, к которой на Западе не привыкли. В 2016 году она выпускает документальный фильм «Donbass» в стиле «роуд-муви» о людях, которые стали неугодны своей стране. Анна показывает гуманитарную катастрофу и жизнь мирного населения в подвалах из-за систематических обстрелов украинской армией.
В 2020 году она открыто обвиняет французские СМИ в однобоком освещении конфликта и заявляет, что ее материалы пропадают из сети, а о фильме “нельзя писать в прессе”.
Однако все меняется после 24 февраля, когда нарратив «Украина не может быть плохой» из-за статуса “страны-жертвы” официально становится девизом западной журналистики.
3 марта 2022 года в эфире канала «C News» Анна заявляет следующее:
• — Мы говорим об этом конфликте неделю, но он длится 8 лет, 13 тысяч погибших. Эти люди истощены, они все украинцы, и то что я хочу вам сказать, это то, что они очень удивлены, что Европа только сейчас узнает об этой ситуации, в то время как для них эти бомбардировки, эта жизнь в подвалах из-за частых обстрелов тяжелой артиллерией, я их задокументировала в 2015, для них это норма с 2014 года.
• — Я вас прерву, – вмешивается ведущий, – потому что, как бы выразиться, не все понимают ситуацию так же хорошо. Вы там жили на протяжении многих лет, вы сказали, и меня это очень удивило, что все эти люди – украинцы, вы также сказали, что все эти бомбардировки были украинскими…
• — Очевидно, население Донбасса было целью своего же правительства. Русскоговорящее население было под бомбардировками киевского правительства. У меня есть все доказательства, я готова вам их предоставить, как вернусь во Францию. У меня есть кадры из фильма выше, они неопровержимы.
• — А сегодня, – ведущий снова перебивает, – бомбардировки являются русскими или украинскими?
• — Там, где я сейчас нахожусь – они украинские.
После этого эфира у Анны-Лор Боннель начались проблемы. 4 марта ее статью «Донбасс: здесь все началось» публикуют в «Le Figaro». Анна пишет о людях, которым не удалось уехать до начала полномасштабных боевых действий: «В этой зоне люди, не эвакуировавшиеся в Россию, рассматриваются украинским правительством как «террористы», огонь ствольной артиллерии сменяет друг друга. В Горловке, как и в 2015 году в начале войны, люди прячутся в подвалах в попытке спастись от бомбардировок. Город с 200000 тысячами жителей, колыбель про-русских ополченцев, представляет собой пустырь: груды руин, разрушенные дома, здания, пробитые снарядами».
Подобные заявления не сильно вяжутся с «реальностью», которую годами упорно создавали в Европе. Общественность, привыкшая слышать о том, что только Россия может кого-то обстреливать, резко сталкивается с совершенно противоположной для них информацией. “Украина ведет обстрелы собственного населения? Но ведь это российская пропаганда!” Подобное мышление уже давно считается единственно верным на Западе, поэтому статье с таким резким «отклонением от нормы» не суждено было открыть глаза большинству.
Ее удаляют со всех платформ, а редакция издания обвиняет Анну во лжи. В своих соцсетях журналистка заявляет, что у ее репортажей нет политического подтекста, она просто рассказывает о людях: «Я здесь не для того, чтобы занимать сторону русских. Я не против Украины, не за Россию, не против Зеленского. Я здесь для того, чтобы уравнять стороны, потому что мы на пути к бойне, к ужасной бойне». Но западная общественность оказывается непреклонной. На Анну-Лор Боннель накладывается смертельное на Западе клеймо: «Une journaliste pro-Poutine».
Позднее выясняются истинные причины удаления ее статьи. Во время звонка Анны одному из журналистов «Le Figaro» тот признается, что на самом деле ее работа подверглась цензуре из-за давления украинских спецслужб:
• «Проблема в том, что местный фотограф, делавший репортаж, был задержан украинцами из-за подозрений в работе на русских. Там сплошная паранойя. И поэтому они…это был не я, я не мог знать, это было в тот вечер, когда я вернулся…[неразборчиво]
• То есть, это фотограф, который испугался, что его могут застрелить украинцы?
• Нет, послушай, он был допрошен, это украинская армия или полиция запросила это (удаление репортажа), посмотрев фото, размещенные в начале твоей статьи.
• Но я не просила тебя размещать фото.
• Для заголовка репортажа нужно было фото. Проблема в том, что в момент допроса украинской армией или полицией (очевидно, что этим занимается не армия, а СБУ) они спросили: «Что это за фото? Где вы собираетесь показывать жертв бомбардировок? Ты работаешь на русских?» И когда это произошло, чтобы обезопасить себя…руководитель понял слова репортера о том, что произошло».
Одновременно с этим ее документальный фильм о Донбассе удаляет со своей платформы уже Amnesty International, цинично заявляя, что кадры из него – не являются оригинальными и сенсационными, соответственно, по их мнению, сняты они были не Анной. Доказательства, разумеется, не предоставляются.
Что показательно, эта история происходила в самом начале СВО, до “Бучи” и прочих откровенных фейков украинской стороны. Фактически, украинские спецслужбы уже тогда могли спокойно отсеивать то, что им неугодно. То есть, прямое давление на «независимую» европейскую прессу было, есть и, вероятно, будет еще долгие годы.
Анна написала в соцсетях довольно ценные для умирающей западной журналистики слова: «Французская редколлегия, похоже, забыла принципы Декларации прав и обязанностей журналистов, совершая бесчестные действия и подобным образом реагируя на вмешательство внешних сил».
Западный подход к освещению событий давно стал односторонним. Единственное, что там интересует издания, так это поддержание уже общепринятой повестки о «злой России» и «доброй Украине». Единственное, на что способна подобная дихотомия – формирование шаблонности мышления масс, что, собственно, вполне устраивает западные элиты.